Некоторые люди
потихоньку гнут линию, что всё плохое, что Маруся Климова себе приписывает, –
это художественный вымысел. Звучит как «нет никакого Санта-Клауса». Немножко
жестоко. Ещё немного подрывной работы в том же духе – и от имиджа Ужасной
Женщины не останется камня на камне. Но вы вникните в моё положение: мне нужна
Ужасная Женщина. Потому что если её не будет, то каково будет мне, любящей
говорить и делать гадости, совсем одной в этом мире праведных и порядочных
людей?
Хорошему
человеку одиночество не так тяжко: он может утешаться тем, что он хороший. Но
когда ты плохая, да ещё и одна, – это кромешный мрак и холод. И ты сидишь и
оплакиваешь тот факт, что все такие добрые-предобрые, а ты плохая девочка, и
из-за этого с тобой никто не хочет водиться, и ты одна-одинёшенька.
И тут внезапно
появляется Femme Terrible.
Она пришла пополнить запас льда для сердца, про который она писала в книге
«Безумная мгла»: он хорошо хранится во мраке и холоде.
И ты
испытываешь это ни с чем не сравнимое блаженство осознания, что ты не
единственная плохая девочка на свете.
Вдруг из
ниоткуда явилась та, которая не будет смешивать тебя с грязью за то, что ты
плохая девочка: потому что она Ужасная Женщина, а Ужасная Женщина по-любому
хуже (или круче?), чем плохая девочка.
Ты вспоминаешь
лучшие места из текстов этой дамы и от восторга забываешь все гадости – вообще
забываешь, что это такое, как это делается и зачем это нужно. Вид у тебя глупее
некуда – как у пятилетнего ребёнка, верящего в Санта-Клауса. Ты раскрываешь
рот, и из него вылетает:
– Femme Terrible! Vous êtes le soleil de ma vie! {Ужасная женщина! Вы солнце моей жизни! (франц.)}
В этот момент
у тебя в голове проносится: «Но как же она terrible, если она soleil?»
По полу
растекаются лужи от тающих ледяных глыб, и Femme Terrible смотрит на тебя, как на ту
белку, которая лезла своим рылом к ней в пакет с хлебом, и говорит:
– Ça va pas la tête? {Вы с ума сошли? (франц.)} Я
ненавижу, когда люди на глазах становятся добрыми и портят мои запасы льда. Между
прочим, я говорила в «Моей теории литературы»: «…В руках у меня вовсе не перо,
шариковая ручка или «клавиатура», а настоящий скальпель, которым я сейчас начну
резать по живому, дабы вырывать кишки и другие ценные органы у надоедливых
жалких людишек, которые случайно или же из-за глупого любопытства когда-нибудь
решат открыть мои книги». Скальпеля, правда, нет, но у меня с собой нож для
колки льда, как у писательницы Кэтрин Трамелл из «Основного инстинкта»… А то,
знаете ли, не хватает праздника, который и должно вносить в жизнь настоящее
искусство. Считайте это последним предупреждением перед началом увеселительных
мероприятий.
И ты
понимаешь, что она неисправима. Она непревзойдённа в искусстве делать гадости,
не делая их. И именно поэтому она soleil. И Санта-Клаус. А Маруся Климова всё смотрит на тебя, и
глаза у неё хитрые-хитрые. И на груди у неё поблёскивает французский Орден
Искусств и Литературы. Которым также была награждена Шэрон Стоун. Которая
сыграла писательницу Кэтрин Трамелл из «Основного инстинкта».
Я очень хорошо
помню тот день, когда я окончательно осознала ценность Femme Terrible. Я тогда прочитала
строки, которые вошли потом в произведение «Профиль Гёльдерлина на ноге
английского поэта»:
«Еще у нее там
есть сосед, который давно в нее влюблен и уже несколько раз делал ей
предложение руки и сердца, хотя так он вообще-то трахает лошадей, и это всем
там в округе известно».
В тот момент,
когда я это увидела, я почти пробила головой потолок от счастья (с тех пор пишу
такие долбанутые тексты, хотя и раньше умом не отличалась, а теперь и вовсе
стала заклятым врагом всего умного).
Это был
роскошный подарок плохой девочке от Ужасной Женщины!
Комментариев нет:
Отправить комментарий